ВЕХИ БОЕВОГО ПУТИ
21-я стрелковая дивизия сформирована 3 сентября 1918 г. из отдельных партизанских отрядов Пермской губернии под наименованием 5-й Уральской пехотной дивизии. 19 марта 1919 г. переименована в 21-ю стрелковую дивизию.
В августе 1929 года 21-я Пермская стрелковая дивизия была включена в состав Особой Дальневосточной армии, принимала участие в боевых действиях на КВЖД. 23 апреля 1930 года награждена Почётным революционным Красным знаменем.
До войны дислоцировалась в Спасске-Дальнем. Одна из первых воинских частей Приморья, отправленных на фронт.

СОСТАВ ДИВИЗИИ
94-й стрелковый Осинский полк
116-й стрелковый Новороссийский Краснознаменный полк
326-й стрелковый Верхнеудинский полк
78-й легкий артиллерийский полк
109-й гаубичный артиллерийский полк
Специальные части и подразделения: 93-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 37-я разведрота, 56-й саперный батальон, 2-й отдельный батальон связи, 64-й медико-санитарный батальон, 74-я отдельная рота химический защиты, 129-я автотранспортная рота, 5-я ремонтно-восстановительная рота, 724-я полевая хлебопекарня, 17-й дивизионный ветеринарный лазарет, 46-я дивизионная авторемонтная мастерская, 130-я полевая почтовая станция, 40-я полевая касса Госбанка.

Численность дивизии - 15 тысяч бойцов и командиров.

31 августа 1941 г. дивизия на эшелонах начала переброску на северный участок советско-германского фронта. После отражения в конце сентября 1941 года наступления противника на рубеже по реке Свирь, занимала оборону на том же рубеже вплоть до марта 1943 г. Затем переброшена еще севернее, в Заполярье. Участвуя в разгроме группировки финской армии в районе Алакуртти, вышла на советско-финскую границу.
В декабре 1944-го дивизию перебросили в Румынию, 04.12.1944 прибыла в Плоешти. Затем передислоцирована под Бухарест, где стояла до января 1944 года.
В январе 1945 года переброшена в Венгрию, отражает удар вражеских войск на западнее канала Шарвиз. К 20.01.1945 года попала в окружение, вела бои в окружении по рубежу Аба, Шаркерестур, Якобсаллаш, Шарашд. С 21.01.1945 прорывается к своим, к 26.01.1945 вышла с боями в направлении Шаркерестур, Алап, на рубеж Цеце, северо-западнее Дунафёльдвар.
К 28.01.1945 года была пополнена и нанесла удар на север между каналом Шарвиз и Дунаем. Принимала участие в Будапештской операции, где участвовала в боях в районе Будапешта, находилась на участке главного удара двух немецких армий в марте 1945 г. В ходе Венской стратегической операции наступала из района Надьбаиом на Надьканижа. 10 мая 1945 г. на реке Энсе передовые части дивизии встретились с американскими войсками. 

На командном пункте 116-го стрелкового полка. Слева направо: начальник штаба 21-й стрелковой дивизии полковник Иван Константинович Зорин, подполковник Бугаенко, командир 116-го стрелкового полка подполковник Владимир Петрович Костров, заместитель командира полка но политической части подполковник Кривич, начальник штаба 116-го стрелкового полка майор Петр Львович Боград 

 
Начальник штаба артполка майор Михаил Крылов

  Майор Петр Львович Боград (1943 г.). С 1939 г. служил в железнодорожном батальоне в Приморье.
На фронт ушел в составе 21-й дивизии, в 22 года стал начальником штаба 116-го стрелкового полка. 
Генерал-майор, автор книги о 21-й дивизии «От Заполярья до Венгрии»

 С ЭШЕЛОНОВ – В БОЙ

Отправленные на фронт из Приморья эшелоны 21-й дивизии, вошедшей в 7-ю отдельную армию, прибыли на станцию Лодейное Поле 24 сентября 1941 года.

Буквально с колес части дивизии вступили в бой. Подразделения были еще на марше, как уже пришло сообщение, что передовой батальон дивизии вступил в бой на дороге, ведущей к Тихвину, с немецкими подвижными соединениями. И вражеская часть, состоявшая из мотоциклистов и легких танков, была вчистую разгромлена.

Из журнала боевых действий дивизии: «Авангардный батальон схода вступил в бой с самокатным батальоном. После 2-х часового боя противник оставил 150 трупов в Тененичи. Полком было взято 9 пленных, трофеи: автомашин-2, мотоциклов – 2, минометов – 2, станковых пулеметов – 2, винтовок – 30, автоматов – 30».
Эта новость придала силы идущим, и колонна ускорила движение к станции Свирь-3. Но она оказалась уже занятой фашистами, и приморцам еще предстояло за нее драться.
Колонны из походного порядка с ходу перестраивались в боевой и вступили в схватку с немецкой пехотой, отставшей от своих моторизованных частей и теперь пытавшейся прорваться к поселку Тененичи, где находился достаточно сильный немецкий гарнизон. Устоять фашисты против мощного натиска свежих советских частей не смогли и через двое суток непрерывных боев Тененичи сдали. Дивизия заняла и станцию Яндеба, продолжив наступление (не на запад, а на восток) и очищая от противника левый берег реки Свирь.
Ко времени появления на Карельском фронте 21-й дивизии здесь сложилась сложная обстановка. Финским войскам удалось форсировать реку Свирь и захватить достаточно широкий для развития дальнейшего наступления плацдарм. Финнам нужно было пройти около 125 километров для того, чтобы соединится с войсками вермахта. Если бы это соединение сил произошло, вокруг Ленинграда замкнулось бы второе, внешнее кольцо и всякая связь с северной столицей России, кроме воздушной, была бы потеряна.
21-я Пермская дивизия была в числе тех соединений, что должны были сорвать эти планы финского и немецкого командований.
Весь сентябрь и октябрь 1941 года в условиях быстро наступившей зимы 21-я дивизия, укрепившись на свирском рубеже, вела оборонительные бои.

Пулеметный расчет в засаде. Карельский фронт

 Заграждение противника в Карелии, 1944 г.

СЕВЕРНОЕ ЗАТИШЬЕ

Основные боевые действия в период 1942-44 годов велись много южнее Карельского фронта, где стояла 21-я Пермская стрелковая дивизия. Но, что это было за затишье? Обратимся к воспоминаниям генерал-майора Петра Львовича Бограда, прошедшего за 2 года боевой путь от молодого лейтенанта до подполковника.

Из книги П.Л. БОГАРДА «От Заполярья до Венгрии»: После морозной, снежной зимы 1942 года по приказу командующего 7-й армией генерал-лейтенанта Гореленко мы стали готовиться к наступлению. Наступление на реке Свирь было намечено на начало апреля, началось 10 апреля. Так как началась распутица, двигаться было очень трудно. Пехота первого эшелона дивизии начала атаку не одновременно после артиллерийской подготовки, так как некоторые роты не успели позавтракать и, как говорят, вместо атаки начали делить сухари. Естественно, первый бросок сразу же захлебнулся в крови. У меня до сих пор перед глазами лицо солдата, лежащего на носилках: лицо белое как снег. Однако он был в шоке и, несмотря на раздробление костей таза, ранение в живот, он бодро рассказывал, что с ним произошло. Его быстро унесли, однако вряд ли он остался в живых…

Из журнала боевых действий дивизии: «С 11 по 18 апреля 1942 г. части дивизии ведут активные наступательные действия в условиях бездорожья и весенней распутицы. В результате наступления противнику был нанесен непоправимый урон. Противник потерял убитыми и ранеными до 5260 солдат и офицеров. Было уничтожено 33 станковых и 18 ручных пулеметов, 9 минометов, 5 противотанковых пушек, захвачено много трофеев».

Высота Верблюд

Первым большим испытанием для меня как начальника штаба полка стала операция по захвату высоты Верблюд. Атака началась на рассвете 7 ноября. В течение двадцати минут высота была захвачена, и финны бежали. Однако через полтора-два часа финны, опомнившись, накрыли высоту сплошным артиллерийским огнем. Их артиллерия не умолкала в течение всего дня. Все наши попытки продвинуться в глубину расположения противника успеха не имели, и мы были вынуждены сидеть в захваченных финских окопах, и нести большие потери. Ночью мы отвели свои подразделения в исходное положение. К утру все было подготовлено к началу повторной атаки. После короткой артподготовки 3-й стрелковый батальон по проделанным накануне проходам в заграждениях и минных полях ворвался в траншею противника и захватил северный бугор высоты Верблюд. Но и в дальнейшем все наши атаки успеха не имели. Наши засели в траншеях и окопах противника, продолжая нести больше потери. Бои продолжались до 12 ноября. А расплачивались мы за путаницу и неразбериху жизнями солдат, сержантов и офицеров 3-го стрелкового батальона 116-го стрелкового полка и роты автоматчиков. Потери были большие. Награды получили немногие. Я часто тогда, потом и позже задавал сам себе вопрос: зачем и кому нужны были эти боевые действия, приуроченные к 25-летию Октября?

Офицеры штаба 116-го стрелкового полка во время боев за высоту Верблюд

Герои-разведчики

После неудачного случая пришлось переформировать взвод разведки, ввести в его состав лучших людей из роты автоматчиков полка: Яна Кайзера, Сергея Чембарова и маленького ефрейтора Левенка (парень из Владивостока). Кстати, все остались живы. Все это дало свои результаты. Однажды мы решили захватить пленного днем. Конец мая или начало июня. Ребята пошли, более часа длился период переползания. Вдруг взрыв — все замерли. А через десять минут бегут: Чембаров и Левенок, Кайзер и еще несколько разведчиков и тащат громадного солдата. Прибыли на мой КП в роте. Я всех срочно, вместе с пленным, отправил на командный пункт полка, а спустя минут 30–40 финны опомнились и открыли вдруг огонь по нашим позициям. Но разведчики были уже вне их досягаемости. Это был очень важный пленный, он дал ценные показания. Пленный был солдатом финской армии, но по национальности швед, ростом примерно 185–190 сантиметров. Я всегда удивлялся, как могли старший сержант Чембаров, ростом примерно 170 сантиметров, и младший сержант Левенок, ростом менее 160 сантиметров, тащить на себе этого тяжелого шведа больше полукилометра ползком и довольно быстро.

Из наградного листа на разведчика 116-го стрелкового полка ефрейтора Левенка Николая Тихоновича из Владивостока: «В ночь с 18 на 19 сентября 1943 года, действуя по захвату контрольного пленного в районе Кябель-ручей (Ленинградская обл.), за 6 часов преодолев два завала, фугасное поле и три ряда проволочных заграждений, в непосредственной близости от часового противника, скрытно проник в траншею, подобрался вплотную к финскому часовому, подвергаясь опасности, набросился на часового вместе с командиром группы захвата и пленил его. При попытке часового зарезать ножом командира группы захвата, тов. Левенок, спасая жизнь командира, голой рукой схватил за лезвие ножа и, несмотря на порез руки, вырвал у белофинна нож. В этом действии со своим отделением захватил пленного, ручной пулемет и автомат «суоми». Кроме того было убито 5 белофиннов, пытавшихся отбить пленного». Награжден медалью «За отвагу».

Из журнала боевых действий дивизии: «За время боевых действий с сентября 1941 по апрель 1943 года дивизия имеет на своем счету 25 960 убитых и раненых солдат и офицеров противника… Потери дивизии в личном составе: убитыми – 3026 чел., пропавшими без вести 545 чел., ранеными 6 489 чел., попали в плен 17 чел.».

ПЕРЕБРОСКА В ЗАПОЛЯРЬЕ

В марте 1944 года дивизия получила задачу сдать полосу обороны частям 114-й стрелковой дивизии и приступить к погрузке на станции Оять. Переход до станции (более 120 километров) прошел тяжело. Личный состав двигался на лыжах, а артиллерия и вообще тяжелое оружие на конной тяге — все шло по бездорожью. Снежный покров достигал 80–90 сантиметров, и приходилось буквально рыть траншею в снегу до грунта и по ней двигаться. В район погрузки вышли к середине февраля и с ходу стали грузиться в эшелоны. В конце февраля мы прибыли на станцию разгрузки Ням-озеро, что западнее Кандалакши. Дивизия прибыла в распоряжение 19-й армии. Перед фронтом армии оборонялся корпус 20-й Лапландской армии немцев. Переброска войск (свежих 21-й и 67-й стрелковых дивизий) имела целью разгром противостоящего противника на кандалакшско-куголаврском операционном направлении. Конец февраля и начало марта ушли на обучение войск действиям в условиях Заполярья.

Из книги П.Л. БОГАРДА «От Заполярья до Венгрии»: Я получил приказ по телефону от начальника штаба дивизии немедленно лично выдвинуть 1-й стрелковый батальон в район южных скатов высоты Репотрентури и ударом во фланг с юга отбросить атакующие перед фронтом 94-го стрелкового полка подразделения противника. Нам предстояло пройти почти 12 километров, уже стало темнеть. Люди, наши замечательные советские солдаты, несмотря на усталость от предыдущего суточного перехода, встали на лыжи и за мной и командиром батальона капитаном Базилевым быстро начали продвигаться на указанный рубеж. Стало темнеть. Я развернул батальон и на лыжах, без огня артиллерии с юго-восточных скатов горы Репотрентури атаковал взвод противника. Атака была неожиданной для противника. Мы подошли к нему на расстояние 100–150 метров и открыли шквальный огонь. Продолжая стремительное движение, с криками: «Ура! За Сталина! За Родину!» — бросились на противника. Он начал поспешно отходить, а майор Ефимов стал ракетами освещать бегущего противника. Много немцев мы побили (более 30 человек), а также много оружия захватили. Батальон продолжил выдвижение на указанный рубеж. Еще пять суток длились ожесточенные кровопролитные бои на фланге 19-й армии, где подразделения 116-го стрелкового краснознаменного Новороссийского полка разгромили до двух батальонов противника и заняли рубеж горы Репотрентури.

 Бои на захваченных плацдармах на западном берегу реки Свирь. Июнь 1944 г.

С СЕВЕРА – НА ЮГ

В конце 1944 года 21-я стрелковая дивизия была переброшена в Румынию, где в составе 2-го Украинского фронта стояла до января 1945 года, сначала в Плоешти, а затем под Бухарестом. В январе 1945 года дивизия входит в состав 3-го Украинского фронта и срочным порядком перебрасывается в Венгрию, чтобы прикрыть отход советских частей, разбитых танковым ударом немецких частей. Минуя взорванные мосты, на понтонах, лодках, плотах и иных подручных средствах, захватив с собой минимум продуктов и максимум боеприпасов, солдаты форсировали Дунай. В Венгрии впервые за три года войны дивизия встретилась с массой немецкой бронетехники. Солдаты стали зарываться в землю, но жирный венгерский чернозем был еще более плохой защитой, чем снег Лапландии. Стенки траншей осыпались, погребая под собой солдат. Пять дней в конце января 1945 года дивизия выходила из окружения. Затем, получив пополнение, наносила удары по врагу в ходе операций советских войск в Венгрии, а затем в Австрии, где 10 мая 1945 года в окрестностях Вены 21-я Пермская Краснознаменная стрелковая дивизия встретилась с передовыми частями союзников.

«После этого случая пришлось переформировать взвод разведки, ввести в его состав лучших людей из роты автоматчиков полка: Яна Кайзера, Сергея Чембарова и маленького ефрейтора Левенка (парень из Владивостока). Кстати, все остались живы. Заместителем помощника начальника штаба по разведке мы назначили бывшего адъютанта командира полка, младшего лейтенанта Голева.
Все это дало свои результаты. Однажды мы решили захватить пленного днем. Нам не было ясно, кто перед нами находится. Выбрали участок и стали в тылу тренировать своих разведчиков, как приближаться к противнику ползком. Был конец мая месяца, трава выдалась густой и высокой, и вот две недели разведчики готовились в тылу на подобранном близко к переднему краю месте.
Когда все было готово, я прибыл к разведчикам и попросил показать мне, как это будет. Я сел на пригорке, и Голев показал мне направление, где должны были действовать наши разведчики. Я пошел и стал ждать. Когда прошло примерно минут сорок или пятьдесят, я спросил Голева: в чем дело, почему разведчики тянут и не начинают действовать? Я смотрю на Голева, а его глаза смеются. В это время два парня схватили и обняли меня сзади. Смотрю, да это же Чембаров и Левенок! Так искусно они проползли на открытом участке местности, что я ничего не заметил, даже шевеления травы.
Все готово. Все в исходном положении, утро. Конец мая или начало июня. Ребята пошли, более часа длился период переползания. Вдруг взрыв — все замерли. А через десять минут бегут: Чембаров и Левенок, Кайзер и еще несколько разведчиков и тащат громадного солдата. Прибыли на мой КП в роте. Я всех срочно, вместе с пленным, отправил на командный пункт полка, а спустя минут 30–40 финны опомнились и открыли вдруг огонь по нашим позициям. Но разведчики были уже вне их досягаемости.
Это был очень важный пленный, он дал ценные показания. Пленный был солдатом финской армии, но по национальности швед, ростом примерно 185–190 сантиметров. Я всегда удивлялся, как могли старший сержант Чембаров, ростом примерно 170 сантиметров, и младший сержант Левенок, ростом менее 160 сантиметров, тащить на себе этого тяжелого шведа больше полукилометра ползком и довольно быстро».

(Из книги П.Л. Бограда «От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника. 1941–1945». Москва, 2009).