ВЕХИ БОЕВОГО ПУТИ
Дивизия ведет свою историю от 27-й Омской стрелковой дивизии, сформированной в ноябре 1917 г. 20 июля 1922 г. в Саратове дивизия была переформирована в 32-ю стрелковую дивизию.
В марте 1934 г., как одна из лучших дивизий Красной Армии, была передислоцирована на Дальний Восток, в полном составе прибыла в с. Раздольное. В 1938 г. участвовала в отражение японской агрессии в боях у озера Хасан, награждена орденом Красного Знамени.
В сентябре 1941 г. передислоцирована на запад, вошла в состав 36-го укрепленного района Можайской линии обороны и 5-й армии Западного фронта. Свой боевой путь она начала на знаменитом историческом Бородинском поле. Она была ядром обороны на можайском направлении. Дивизии установили полосу обороны протяженностью 40 километров (что в несколько раз превышало существовавшие тогда уставные нормы для дивизии). В центре полосы обороны находилось легендарное Бородинское поле.
Позиция бойцов дивизии на легендарном Бородинском поле
В этом историческом сражении воины дивизии покрыли себя неувядаемой славой защитников Родины. Враг, рвавшийся к Москве на оперативном просторе, был встречен дивизией и в кровопролитнейших боях остановлен.
За героические подвиги в боях за столицу дивизия была удостоена звания гвардейской и стала называться 29-я гвардейская Краснознаменная стрелковая дивизия.
Весной 1943 г. 29-я гвардейская принимала участие в Ржевско-Вяземской операции, в ходе которой части дивизии освободили Гжатск. В ходе Ельнинско-Дорогобужской операции приняла участие в освобождении Ельни (30.08.1943 г.), за что дивизии было присвоено почетное наименование «Ельнинская». Затем наступала в направлении на Оршу.
7 декабря 1943 г. вышла из состава Западного фронта и вошла в состав 15-го гвардейского стрелкового корпуса 2-го Прибалтийского фронта. 1944-й год дивизия встретила в 16 километрах от Невеля. 12 января 1944 г. началось наступление дивизий 10-й гвардейской армии в общем направлении на Пустошку с целью отрезать пути 16-й немецкой армии из группы армий "Север", отходившей от Великих Лук на запад.
Перед дивизией оказались части 132-й немецкой пехотной дивизии, имевшей в своем составе 312-й, 282-й батальоны латышских стрелков и 416-й полицейский полк. С февраля 1944 г. наступает в направлении Пушкинских Гор, форсировала реку Великая, с 18.04.1944 г. перешла к обороне на плацдарме по правому берегу реки Сороть.
В июне 1944 г. была фактически превращена в моторизованную дивизию, все её стрелковые полки и специальные подразделения были посажены на машины. Дивизии придали танковый полк, насчитывавший 50 единиц МК-3. Конский состав и гужевой транспорт из частей изъяли. Дивизия в дальнейшем действовала в качестве подвижной группы армии. Приняла участие в Режицко-Двинской наступательной операции, в ходе которой освободила Опочку (15.07.1944 г.), 23.07.1944 г. приняла участие в освобождении города Лудза, позднее города Резекне и Даугавпилса. Приняла участие в Мадонской операции, Рижской операции, первой прорвав оборону противника и наступая вдоль шоссе Кекава—Рига. Приняла участие в освобождении Риги, 16.10.1944 г. выбив из неё последние подразделения врага. 3 ноября 1944 дивизия награждена орденом Суворова 2 степени.
В 1945 году вела бои с Курляндской группировкой противника. К исходу 8 мая 1945 г. дивизия приступила к разоружению немецких войск и ликвидации отдельных немецких группировок и латышских националистов и 31 мая 1945 года завершила боевые операции.
За годы войны 18981 воин дивизии награжден орденами и медалями. Пятеро воинов дивизии удостоены звания Героя Советского Союза.
СОСТАВ ДИВИЗИИ
17-й стрелковый полк
113-й стрелковый полк
322-й стрелковый полк
133-й лёгкий артиллерийский полк
154-й гаубичный артиллерийский полк
Специальные части и подразделения: отдельный истребительно-противотанковый дивизион, отдельная зенитная батарея, миномётный дивизион, разведывательная рота, сапёрный батальон, отдельный батальон связи, санитарный батальон, отдельная рота химический защиты, автотранспортная рота, полевая хлебопекарня, дивизионный ветеринарный лазарет, дивизионная мастерская, полевая почтовая станция.
НА БОРОДИНСКОМ ПОЛЕ
11 сентября 1941 г. 32-я дивизия полным составом отправлена на Волховский фронт, где, не успев сделать ни единого выстрела, попала под бомбежку, 5 октября 1941 г. была посажена обратно в эшелоны и переброшена под Москву.
Многие подразделения дивизии разгружались не в Можайске, а в Дорохово, и были вынуждены совершать 30-километровый пеший марш до позиций на Бородинском поле.
Вот как описывает Бородинское поле 7-8 октября 1941 г. военный корреспондент М.Г. Брагин: «Полосухин проходил полями, поднимался на высоты, осматривал овраги, прикидывал расстояния до деревень, до лесов — оценивал местность. Часть схемы расположения 32-й дивизии легла на ту же карту, на которой некогда генерал-квартирмейстер Кутузова начертил схему расположения русской армии. Конечно, схемы эти немыслимо было сравнивать, настолько они различны, но тактические особенности местности были по-новому использованы и сейчас. За высотой, где находилась батарея Раевского, Полосухин решил поставить свой артиллерийский дивизион для стрельбы с закрытых позиций. Но на самой высоте были подготовлены огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. На местах, где стояли лицом к лицу с врагом русские пушкари, становились лицом к лицу с врагом советские артиллеристы. В лощинах, в кустарниках и в Утицком лесу, где некогда были разбросаны егеря, расположились пехотные подразделения 32-й дивизии. Советским артиллеристам и пехотинцам предстоял не только огневой бой на дальних расстояниях, но и ближний бой, бой в упор — артиллерийская дуэль лицом к лицу и штыковой удар грудь с грудью». (Брагин М.Г.: На Бородинском поле. В кн. От Москвы до Берлина. М., 1948.).
Контратака советских войск, осень 1941 г.
В середине октября 1941 г. Можайское направление было кратчайшим для выхода на Москву (от западной окраины Москвы до переднего края обороны на Бородинском поле – 125 километров). 5-й армии (командующий генерал Д.Д. Лелюшенко), занявшей здесь оборону, предстояло выполнить роль станового хребта всего Западного фронта. От прочности 5 армии зависела устойчивость других армий фронта. Все это понимали, но…
Согласно директиве Ставки в 5 армию Лелюшенко должны были войти ЧЕТЫРЕ дивизии. Но в связи со сложностью обстановки сюда, на Можайскую линию обороны была направлена только одна – 32-я стрелковая дивизия. Да, 5-ю армию этим несколько укрепили, но, вряд ли можно говорить о том, что 5-я армия была полноценной.
Положение армии было трудным. Войск мало. Фронт растянут на 80 км. Оба фланга открыты. Очень сильный противник – 40-й танковый корпус фашистов, вслед за танковым корпусом - 7-я пехотная дивизия, одна из самых опытных во всей группе армий «Центр», наступавшей на Москву. Немцы и количественно, и качественно превосходили советские войска, обладали большим техническим перевесом.
«Берёзовой аллеей Полосухин прошёл к маленькому белому домику Бородинского музея, одиноко стоявшему среди поля. Его встретила сторожиха, подала ему книгу посетителей, в которой полковник написал, что он — командир дивизии, прибыл с востока, а в графе “Цель посещения Бородинского поля” ответил: “Приехал Бородинское поле защищать”. Полосухин оказался последним посетителем музея, который потом варварски сожгли фашисты.» (Брагин М.Г.: На Бородинском поле. В кн. От Москвы до Берлина. М., 1948.).
Вечером 12 октября передовые части противника появились на 125 км Минской автострады у д. Ельня, где их встретил батальон 17-го стрелкового полка. Танки шли по два в ряд с открытыми люками, без охранения. Выстрелы рванули тишину; один головной танк замер, другой задымил, продвинулся немного вперёд и, объятый пламенем, остановился. Шедшие сзади танки стали его обходить, но противотанковые орудия били в упор. Танкистам негде было развернуться, так как магистраль пролегала в глубокой выемке, и скоро в этом дефиле оказался железный барьер из шести подбитых танков и двух штабных автомашин.
Потерпев неудачу на этом направлении, командование дивизии СС перенесло свои удары на соседние участки обороны, севернее и южнее Ельни.
13 октября противник пытался прорваться к станции Бородино. После атаки наших позиций у деревни Рогачево, бомбежки с воздуха и минометного обстрела немцы заняли деревню и упорно держали оборону в этом районе. К исходу дня батальон 322-го полка, в боях за деревню Рогачево потерявший треть личного состава, отошел на рубеж Фомкино–Доронино–Шевардино и организовал круговую оборону.
Бородинское поле. Перед встречей с врагом
Нечаев слышал, как бой перемещался всё глубже в тыл, но продолжал корректировать стрельбу. До него донеслась команда: “Гранаты к бою!”, и он понял, что враг у его наблюдательного пункта. В тылу загорелась деревня Шевардино, проволочная связь, проложенная по улице, перегорела; тогда этот участок заняли связисты и голосом стали передавать по цепи команду Нечаева. Связисты погибали, на их место становились другие, и снаряды снова и снова обрушивались на врага.
Немецкие автоматчики просочились к редуту. Пехотное охранение, которое оставил Нечаеву Щербаков, всё вышло из строя. Командир охранения лейтенант Хомуха с выбитым глазом просил Нечаева пристрелить его, а самому советовал уйти. Но Нечаев со связистами отбился от противника гранатами, и снова полетели слова команды, цифры артиллерийских расчётов, и продолжался горячий боевой труд артиллериста.
За бои у Шевардинского редута капитан Щербаков был награжден орденом Ленина.
На рассвете 14 октября майор Бородинов был вынужден ввести в бой полковой резерв – 3-й батальон под командованием капитана П.Г. Микадзе, которому удалось отбить Рогачево.
Утром немецкие пикирующие бомбардировщики подвергли позиции 17-го стрелкового полка прицельной бомбежке, после чего при поддержке артиллерии и танков вступила в бой немецкая пехота. Весь день 14 октября продолжался бой в полосе обороны 17-го стрелкового полка: несмотря на сильное сопротивление, немецкая пехота методично вытесняла испытывавших нехватку боеприпасов советских солдат из занимаемых ими траншей, пользуясь своим тактическим превосходством. К вечеру в бой были введены оперативные резервы моторизованной дивизии СС «Райх», после чего оборона 17-го стрелкового полка, понесшего большие потери, была прорвана на всем участке. Немецкие войска расширили прорыв, заняв Утицы, Артемки, а также крайние дома станции Бородино. В Артемках немецкой пехоте удалось уничтожить взвод управления огнем 154-го артполка, тем самым лишив советские войска артиллерийской поддержки. Только после этого командование 32-й стрелковой дивизии решило ввести в бой 322-й стрелковый полк, до того находившийся в резерве.
15 октября бои шли в районе деревни Утица, станции Бородино, деревень Доронино, Шевардино. Немцы, отбитые на магистрали, бросили в бой танки, авиацию, мотопехоту, прорвались по краю Бородинского поля и захватили станцию Бородино, вынудили один из батальонов 322-го полка отойти к лесу между деревнями Семеновское и Шевардино. Развивая успех, немецкая мотопехота СС рванулась по тылам дивизии на Смоленскую дорогу, к Можайску.
В этот день был ранен командующий 5-й армией Д.Д. Лелюшенко. Новым командующим был назначен генерал-майор Л.А. Говоров.
Наступила осенняя ночь. Резко похолодало. Уже пятые сутки сражалась дивизия.
Полосухин знал, что враг проник в глубину обороны дивизии, отрезал некоторые подразделения, сидит у него на тылах, и, казалось бы, надо срочно “выходить из окружения”. Но сражения показали, что дивизия даже в этих условиях остается боеспособным организмом: батальоны и дивизионы в окружении продолжают драться, очаги борьбы взаимодействуют, и это составляет цельный тактический фронт обороны дивизии, хотя на карте и на местности он разорван.
Пауль Карель в книге «Гитлер идет на восток» описывает происходящее на Бородинском поле следующими словами: «Под Бородино полки мотопехотной дивизии СС "Рейх" и "бригады Гауэншильда" из состава 10-й танковой дивизии с 7-м танковым полком, а также батальоном 90-го моторизованного артиллерийского полка и мотоциклетным батальоном из 10-й дивизии впервые померились силами с сибиряками — высокими, широкоплечими парнями в длинных шинелях, в меховых шапках и в валенках. Сибиряки … сражались стойко. Никогда не впадали в панику — не сдавали ни пяди земли без ожесточенной драки. Они убивали и умирали. Битва шла не на жизнь, а насмерть. Ад полыхал на земле. На перевязочных пунктах было не протолкнуться. Генерал-лейтенант Хауссер, командир мотопехотной дивизии СС "Рейх", получил тяжелое ранение. Ряд за рядом покрывали землю уже не способные сражаться солдаты — танкисты в черных комбинезонах, гренадеры в рваной полевой форме и военнослужащие войск СС в пятнистом камуфляже. Мертвые, тяжело раненные, обожженные или забитые до смерти. С обеих сторон воюющие зверели — все забыли слово «пощада».
16 октября шли упорные бои в центре Бородинского поля.
Немцы бросили 60 танков на район батареи Раевского, где ныне стояли батареи капитана Беляева и старших лейтенантов Зеленова и Гольдфарба. За ночь выпал снег, и на белом поле Бородина ясно чернели танки, а на скатах бородинских холмов стояли выдвинутые на открытые позиции противотанковые орудия.
Скоро по белому полю стали метаться горящие немецкие танки. Семь уничтоженных танков замерли в секторе орудия наводчика Куликова, восемь — в секторе орудия Зарецкого.
Юго-восточнее батареи Раевского занимал позиции дивизион 133-го артиллерийского полка, в составе которого сражался и проявил отвагу наводчик Федор Чихман. Он подбил 8 танков. Осколком снаряда артиллеристу оторвало правую руку. Действуя одной рукой, герой подбил еще один вражеский танк. Чихман остался жив и позднее за проявленные в бою мужество и героизм был награжден орденом Ленина.
Наградной лист на наводчика орудия красноармейца Федора Чихмана, подбившего в бою на Бородинском поле 9 фашистских танков. Награжден орденом Ленина
Около 40 немецких танков, сожжённых, изуродованных, застыло рядом с гранитными памятниками на поле Бородина.
В этот день командование немецких войск бросило в бой против дивизии Полосухина баварцев и французов 638-го французского пехотного полка полковника Роже Лабона. Перед боем присланных из Парижа крестоносцев построили в шеренги и фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона французы и немцы сражались бок о бок против общего врага — России. В своих мемуарах бывший начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит написал: «На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им ещё никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника. Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на Запад».
17 октября. Глубокой ночью 32-я дивизия получила приказ отойти на новый рубеж. Разбившись на отряды, на руках подтянули артиллерию на сто метров к шоссе, которое было заполнено танками и автомашинами противника, закрыли орудия простынями. В придорожной канаве, в трёх шагах от врага, ночью засели истребители танков со связками гранат. И когда Полосухин отдал приказ, над шоссе на протяжении двух километров встала стена огня, охватившего танки, автомашины и немецких солдат. С криком “ура” пошла в штыки пехота; перекатывая орудия, не прекращая огня, перевалила дорогу артиллерия.
Дивизия ушла на северо-восток, оставив на дальних подступах к Москве, 117 сожжённых и подбитых немецких танков, 200 автомашин, десятки орудий и миномётов и 10 тысяч убитых и раненых немецких солдат и офицеров.
В начале ноября дивизия заняла оборону по северному берегу Нарских прудов и реки Нара, откуда после месячной обороны 4 декабря 1941 г., первой из армии перешла в наступление и 20 января 1942 г. освободила Можайск.
Главная задача, отбросить врага от Москвы, была выполнена.
За проявленный героизм в боях под Москвой 32-я стрелковая дивизия 24 мая 1942 г. была преобразована в 29-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
